15 марта 1897 года. Петербург.

Сегодня самый страшный день в моей жизни. Такого позора я ещё не испытывал никогда! Тяжелым колокольным звоном отдаются у меня в ушах слова Ц.Кюи: "Бедность тем и извращенность гармонии... Если бы в аду была консерватория, то господин Рахманинов привёл бы в восторг обитателей ада..." И это о симфонии, на которую я возлагал такие надежды! Почему же люди не поняли её? Почему я не дирижировал сам? Это ужасно. "Я похож на человека, которого хватил удар, и у которого отнялись и руки, и голова..." Не знаю, имею ли я право писать музыку, называться композитором? Как дальше жить? Не могу более оставаться в Петербурге. Нужен простор, свобода, природа... Подальше от этого городского шума. Поеду к бабушке Софье в Новгород. Может, в этом, любимом с детства месте, где Русь всегда кажется такой поэтичной и молитвенной, живой и любящей, я смогу залечить свои душевные раны...